Прочитала сейчас пост "Самый лучший друг"... ну и в связи с этим хотелось бы рассказать, что фильмы, рассказы и истории про верность и ум животных если и преувеличены, то совсем немного... Недавно у меня умерла собака, которая прожила с нами 9 лет. Вот вспомился мой самый первый пес....

Моему первому
ирландскому терьеру
Нью-Джерри посвящаю

У наших детей сейчас есть все, о чем мы в нашем детстве не могли даже и мечтать… Недавно моя дочь спросила: «Мам, а у кого у вас в классе появился первый мобильный телефон?»
В то время мы и представить себе не могли, что может быть что-то лучше, чем настоящая, живая собака… Да и купить собаку, а уж тем более породистую, тогда мог позволить себе не каждый…
1987 год, мне было 9 лет и это был лучший подарок моих родителей.
До этого у меня жила всегда сонная черепаха Машка, которая зимой впадала в спячку и тихонько посапывала в своей коробочке. Играть и прыгать она категорически отказывалась! А так хотелось видеть рядом с собой какое-то более подвижное существо. И когда они устали от моих ненавязчивых, но настойчивых просьб – это случилось!
Прочитав романы Джека Лондона о приключениях ирландских терьеров Джерри и его брата Майкла и увидев статью кинолога А.Шеремета об этой породе в журнале «Юный натуралист» за 1986 год (с очаровательной фотографией девочки Маргоши), мы окончательно остановили выбор на «ирландце». Другими словами, родители согласились на собаку в принципе.
Позвонив в МГОЛС, узнали, что есть щенки и можно приехать и выбрать. Их было четверо – рыженькие, толстенькие и неуклюжие, в черном щенячьем пуху. Мы выбрали самого серьезного и спокойного на вид щенка, к тому же он выделялся щетинистой черной бородкой и очень выразительными карими глазками. Назвать его нужно было на букву «Н», и мы долго ломали голову над его будущим именем, хотелось назвать как-нибудь по-особенному. В итоге имя ему было – Нью-Джерри – в честь героя романа Джека Лондона.
С первых дней появления в нашем доме Джерри удивлял всех своей повышенной любознательностью, быстротой реакции и желанием все понять и освоить. Почти не лаял, не скулил и был совсем ненавязчивым. Справлял свои нужды только в отведенное ему для этого дела месте и вообще старался вести себя прилично.
Я стала заниматься с ним и учить разным командам, чтобы он вырос приличным воспитанным псом. Главное было ему показать, что если он сделает то о чем его просят, в награду можно получить вкусный кусочек сыра – любимое лакомство «ирландца». В общем мы с ним быстро поняли друг друга и если он не ленился и сыр был где-то рядом, то все у него получалось очень хорошо. «Сырное дыхание – облегчает понимание», так сказал бы Джерри, если бы умел говорить. К тому же мы родились с ним под одним знаком Зодиака – Овен, с разницей в 3 дня, как же нам было не понять друг друга!
На улице он был очень общителен, знакомился со всеми подряд – с собаками, щенками, детьми и прочей живностью, за что его скоро и полюбили в нашем дворе и за его пределами. И у меня за одно как-то сразу появилось много новых друзей и просто хороших знакомых, все просили взять их с собой погулять, чтобы приобщиться к нашей собачьей компании и испытать на себе все прелести повышенного внимания.
Зимой он частенько катал меня на санках, а когда появилась вторая собака - Дуся, они катали меня уже вместе. Там же, на пустыре они показали и свои охотничьи качества. Рядом была небольшая речка и в ней водились водяные крысы, за которыми они и охотились. А так как рядом у нас кольцевая дорога, то и других зверюшек там часто можно было встретить…
Говорят, что собаки похожи на своих хозяев…Став постарше, я как-то покрасила волосы в рыжий цвет, мне понравилось и я делаю это до сих пор, забыв про свой натуральный. И мы с Джерри стали похожи еще больше!
Кстати о черепахе – ее он сразу как-то невзлюбил и пытался любым способом вытащить ее из панциря и целыми днями караулил, когда же она высунет свою отчаянную голову. В результате нам пришлось с ней расстаться и подарить ее знакомым. Выжил и остался полновластным хозяином квартиры!
Черепаха была исключением, а гостей он всегда встречал с бурным восторгом, прыгал и старался лизнуть в нос, но если чувствовал, что это не очень нравится, то уходил и не лез с нежностями.
Он был очень храбрым, не боялся больших собак и всегда старался защитить всех нас от реальных и воображаемых врагов. Специально мы его не учили этому, но он сам понимал ситуации, когда это было необходимо, и за свою довольно долгую для собаки жизнь ему не раз приходилось защищать своих близких. И если раньше мы считали, что в романах Джека Лондона многие события приукрашены, то в дальнейшем все больше убеждались, что это не так. «Ирландец» при всей своей добродушности и коммуникабельности, вполне может защитить своего хозяина и его не обязательно этому обучать.
У Джерри было удивительное качество – необыкновенной чутье и способность угадывать мысли и действия. В детстве он переболел очень тяжелой формой «чумки» и с трудом выкарабкался. Ветеринары советовали не мучить его и усыпить, но мы боролись за его жизнь до последнего. Благодаря моей маме, которая буквально не отходила от него во время болезни и желанию Джерри выжить все закончилось благополучно. Когда самое страшное было позади и ему стало лучше, он наотрез отказывался делать уколы. Еще издалека завидев коробочку со шприцами или услышав ее звон из другой комнаты, он ретировался под диван и не вылезал до тех пор, пока ему не пообещают, что уколов не будет. Мама могла просто подумать о том, что укол делать уже пора, а он уже был под диваном.
Папа каждый вечер возвращался с работы на машине, но не в одно и то же время, но Джерри всегда чувствовал его приближение. Можно было сказать ему – «Джерри, посмотри, папа не приехал?», и он вставал на стул, смотрел в окно и если не было машины, грустно слезал со стула – мол, нет никого. А если он видел подъезжающую машину, то громко лаял, как бы говоря: «Открывайте, хозяин приехал!». Отца он очень уважал. Когда Джерри давали косточки, и он уставал их грызть, то прятал к нему в тапочек. Про запас. Ход его мыслей был понятен: «Придет хозяин, возьмет тапочек, увидит косточку и поймет, как я ценю его, если даже свою косточку ему доверяю сохранить».
Во время моей беременности Джерри все время, в прямом смысле этого слова, ухаживал за мной. Это выражалось в том, что спал он теперь только в моей кровати, и если я его пыталась прогнать, то он ждал пока я засну, и опять приходил ко мне. Мне оставалось только смириться с таким соседством. Все время, пока я находилась дома, он ходил за мной, а иногда даже прикладывал ухо к моему животу и прислушивался – все ли там в порядке? А когда родилась Сашенька, он стал ей нянькой.
В это же время у нас дома были еще два ирландца – Дуся и Джек. Дуся, как существо женского пола тоже интересовалась ребенком, но с заботой Джерика это нельзя было сравнить. Джек, будучи недоверчивым, вообще не понял кто это (или что) появился в доме, (коляски, ходунки, велосипеды, самокаты и др. техника, связанная с появлением в доме ребенка его раздражала – «Зачем это все здесь?») и до конца своих дней относится к ней с некоторым недоверием. Мне казалось, что он воспринимает ее не как человеческого детеныша, а как существо, за которым нужен глаз да глаз. Когда Саша научилась ходить, в основном держась за хвост Джерри, и ей стали доступны все ранее недоступные места, он начал ее воспитывать, и следить, чтобы она не лезла туда, куда ей не разрешали. Они могли вместе часами валяться на диване и смотреть телевизор.
Дусю мы завели, когда Джерри было 2 года, она была его ровесницей. Он принял ее с восторгом, уступал ей во всем, вел себя как настоящий мужчина. На улице оберегал и защищал ее. У них 2 раза были щенки. К ним, как и к Сашке он относился как заботливый отец. Джерри был верным мужем. Как-то к нему на вязку привезли девочку из другого города, а в это время и у Дуси была течка. Ее закрыли в другую комнату, но он даже не захотел подходить к другой собаке, и улегся у двери, где была закрыта Дуся.
Джека появился у нас, когда Джерри и Дусе было по 7 лет. Они отнеслись к нему как к своему щенку, и сосуществовали вполне мирно. Но когда Джек подрос, он как любой мужчина, захотел быть вожаком в этой стае, задирался к Джерри, и всячески его провоцировал на выяснение отношений. Но Джерри как-то задал ему небольшую трепку и после этого они стали жить в полном мире и согласии.
Джерри был Настоящим «ирландцем» - храбрым, горячим и нежным, интеллигентным, талантливым и преданным. Мы поняли, что не столько мы учили и воспитывали его, сколько он нас. Ведь душа собаки – это море любви, доброты, честности и благодарности. С нами нет Джеррика и Дуси вот уже 11 лет. После них родители завели еще троих. Джек умер четыре года назад, Гжела совсем недавно, в этом году, сейчас у нас их сейчас двое – девочки – Дуся и Зина (ее дочка).
О каждом из них можно много рассказать хорошего, но мой первый «ирландец» занимает в душе главное место, и ни один другой ирландец мне его не заменит. Может быть потому, что он первый, а может быть потому, что он действительно был яркой незаурядной личностью, сочетая в себе многие достоинства этой породы. Чем старше становился Джерри, тем ближе он нам был и мы понимали друг друга без слов.
После его смерти маме несколько раз снился один и тот же сон – на фоне зеленых холмов и лугов, покрытых травой, разбросаны небольшие скопления рыжих собак, Джерри отделялся от них, подходил к ней, клал лапы ей на плечи, смотрел в глаза и плакал. Она спрашивала его: «Плохо ли тебе там?». На что он без слов ей отвечал: «Нет, здесь хорошо, но мне очень плохо без вас…». Мама считала, что он и на том свете продолжает нас любить и приходит во сне сказать это.
Для меня Джерик навсегда останется моей первой и любимой собакой, другом, который на протяжении 13 лет был со мной рядом и мне его очень не хватает…