– …Я не смог бы так поступить.
– Кто б тебя спросил!
– А ты не ерничай, не ерничай! Я душу перед ним раскрываю!..
– Слово-то нашел!
– Не придирайся!

Внизу – тройной электрический щелчок. Сигнал!

Смысла не было это растягивать на полтора месяца. Хотя и не помешало бы…
Сергей Василич изначально был против Гогена.
Вероятность отрицательного исхода – одинаково высокая, в положительном же случае – разница огромна. И дело даже не в примитивистской позиции коллеги – Юрия… а проще Юрка. Василич к этому относился философски: пусть простоват, зато честен – хорошо бы – так ведь нет же! Он был принципиально не согласен – прин-ци-пи-ально! Но как, как вбить здравую мысль в тупую, прости господи, голову!
Гоген… Что Гоген?..
Маленькая лошадка неизвестно откуда и куда бредущая… зачем?

За две недели до описываемых событий

– «Царица Египта». В мире – четыре камня не уступают в размере, и только два – превосходят. …Может, три – мнения специалистов расходятся. Нью-Йорк, Лувр, ну и Питер…
Господа! Драгоценный камень – необычно красного цвета. При смене освещения Царица как бы подстраивается под окружающий фон. В своем роде, это визитная карточка экспоната. При определенном сведении цветовой палитры, бриллиант может раствориться в направленном на него потоке. Преобладать должен ультрафиолет.
Господа, пройдемте в следующий зал.
– Простите!.. Можно вопрос?
– Да-да…
– Наив, конечно, но… Извините, но что-то я не вижу здесь признаков сигнализации…
– А-ха!.. Вы наблюдательны! Действительно, сигнализации не видно. Это ноу-хау привезли наши французские коллеги… Задержимся на минутку…
Смотрите – бриллиант висит на уровне человеческого роста, поддерживаемый переливающимися световыми нитями, которые прикреплены к воображаемым нами стенкам прозрачного кубического колпака. От барьера до экспоната – триста двадцать сантиметров. Триста двадцать! В этом расстоянии и есть причина чудного обмана зрения! С любой точки обзора за периметром ограждения – Царица парит в воздухе: некоторым кажется, что она излучает фантастический свет, а кто-то видит ее поддерживаемой тончайшими струйками лазера.
Секрет – внутри периметра. Буйство красок – всего лишь шоу, остальное – физика! Драгоценность просто лежит на полке тоненького, два метра высотой, кристаллического столбика. И если подойти ближе трех метров или выключить лазерную установку, – такие же используют на рок-концертах, – то вы увидите прозрачную подставку. Она-то и подключена к общей системе сигнализации музея, так как является проводником… Далее, господа…
Ничего нового: примерно то же самое Сергей Василич читывал в гостевых брошюрках музея. Одно «но»: у камня не было автономной защиты. Если это действительно так, то есть смысл побороться за главный приз «фестиваля»…
Да, сермяжная правда в словах Юрка, конечно, была - с Гогеном проще: небольшой размер, что позволяло «брать» вместе с рамкой, опять же - мертвая зона. Вывешенная последней, уже после открытия основной экспозиции, картина сама просилась в руки: она очутилась чуть в стороне от фона приема датчиков объема первой линии охраны, она была компактна и она – ужасно дорогая! Не дороже бриллианта, но приземленность Юрка оправдывалась реальностью исполнимого. А Василич… может, возраст? Раз – и в дамки! Нет, нет и еще раз – нет!..
Василич не кичился опытом, знаниями – Юрок тоже был профи. Они оба стоили друг друга, иначе не свела бы их судьба. Организация, планирование операций органично сплетались с технической изощренностью:
– Послушайте, уважаемый! Я ценю ваш возраст, умение проанализировать ситуацию. Помните, в прошлый раз вы просили дать неделю?
– Ну?..
– Кто оказался прав? Мы все сделали как надо за один день и вынесли эту чертову вазу из-под носа старого хрыча…
– Да, но здесь – не провинциальный музей. Это окно в Россию!
– Через это окно уже столько вытащили, что нам и не снилось! Гоген – пыль на фоне украденного до нас!
– Не забывайте о последствиях, молодой человек – они могут быть печальны. Но моя печаль была бы намного светлей, если бы в кармане болтался этот камешек! Дайте мне месяц – я все подготовлю!
– Вы что, хотите его взять в последний день выставки?
– Это было бы красиво!
– Черт! Вы даже не романтик, вы – маразматик!..

Час Икс

…Канализационный люк был шире обычного.
Я, из последних сил вжимаясь в кирпичную кладку прошлого века, с трудом обхватывал скользкую сталь вбитых в стену прутьев, расположенных друг от друга слишком широко по вертикали – ноги то и дело соскальзывали, тело вздрагивало от напряжения
Юрку было еще хуже: он висел; ступеньки под ним практически не было – скоба чуть торчала – носками кроссовок, чисто символически, он поддерживал себя, чтобы не свалиться вниз, перехватываясь руками за перекладину ненадежной лестницы.
Под нами – метра два. Прыгать надо после сигнала, который подаст системный администратор-оператор Эрмитажа, давящего своим исполинским весом сверху, заставляя нас сорваться в объятия электронной ловушки – последней на пути к бегству.
Сто тысяч долларов подтолкнули этого человека, ставшего сообщником, нажать на кнопку перезагрузки системы дважды, якобы для подтверждения неясного сигнала. И если первый раз это длится слишком быстро, то второй – секунд пятнадцать и так далее – с каждым разом требуется больше времени на восстановление системы.
Алгоритм процесса рассчитал Юрок. Моя часть работы – контакт с оператором. Случайное знакомство, пара рюмок хорошего виски, общие темы, похожие проблемы…
Как же приятно в нашем размытом деньгами мире встретить человека, обладающего целостной структурой восприятия действительности. Карточная игра под названием «жизнь» была понятийно близка нам козырными приоритетами: туз – это туз, шесть – это шесть, черное – черное…
Но при опосредованном влиянии на имеющиеся в наличии обстоятельства в виде колоды карт, туз превращается в шестерку, черное – в белое, игра становится жизнью и наоборот...
Мы поняли друг друга, я дал ему сто пятьдесят и не сказал об этом Юрку…

– Черт!.. Не думал, что это так больно! – я по очереди просовывал руки в пробел стены со скобой, считая секунды.
– Скоро сигнал – держись, старик! – Юрок не говорил, рычал… - Как ты уболтал этого урода?
– Это было не трудно – «урод» моего возраста…
– Я думал, в вашем возрасте важны не деньги, а принципы.
– Как раз это и повлияло на его согласие – наши общие устоявшиеся понятия. Ты бы… не смог с ним даже заговорить!
– Ха!.. Держите меня! – он еще мог смеяться! – И что ты называешь принципами – сто тысяч баксов?
– Да нет, конечно! Баксы вторичны... – у меня выступили слезы, то ли от усталости, то ли от невозможности объяснить. – Понимаешь, там, в Советском Союзе, все мы жили, чем-то поступаясь, а чем-то – нет. И это было важно! Это была карточная Игра, с той лишь разницей, что проиграть можно было Жизнь… Тебе этого не понять.
Хотя… как этот оператор… Я не смог бы так поступить!
– Кто б тебя спросил!
– А ты не ерничай, не ерничай! Я душу перед ним раскрываю!..
– Слово-то нашел!
– Не придирайся!..

Внизу – тройной электрический щелчок. Сигнал!

Юрок, чуть оттолкнувшись ногами от стены, прыгнул. Шлепок, падение, ругань. Согнувшись, он побрел-потащился в левый рукав коллектора. Мне – в правый… Картина Гогена прикручена скотчем к его телу, встреча запланирована на три часа дня, билеты на самолет готовы, дальнейшие действия отработаны до мелочей…
Маленькая лошадка неизвестно откуда и куда бредущая… зачем?
Если в три меня не будет, Юрок, не медля, продолжит путь – это тоже обговорено заранее. Ладно, пора тебе, брат, в одиночное плавание – ты готов, не смотря на идеологический примитивизм!
Не так уж я и стар!
Царапая по стене ногами, подтянувшись, я уцепился за ступеньку выше… Потом еще и еще! Метра три над головой – осилю, должен осилить! Под ногами вдруг вспыхнул-загудел низким басом звук нескольких тысяч вольт - охрана!
Четыре утра. Через полчаса мой новоиспеченный друг-оператор снова откроет «проход», ровно на минуту.
Я должен быть вовремя здесь, в колодце канализации, с Царицей Египта в кармане…